Ирина Юсупова (Романова) В ВОСПОМИНАНИЯХ ГРАФИНИ Камаровской

[Увлеченный]

Княжна крови Ирина Александровна в воспоминаниях графини Екатерины Камаровской



Графиня Камаровская с 1910 по 1913 год была воспитательницей великой княжны Ирины



"11-числа я была второй раз у Ксении Александровны. Маха(прежняя воспитательница Ирины ) прямо провела меня к княжне Ирине Александровне. Это была высокая, очень худая девочка 15-ти лет. Обращали на себя внимание красивые глаза и правильные черты лица. Но, в общем, во всей ней чувствовался какой-то излом, что-то нездоровое; она страшно конфузилась, стеснялась, краснела. Она абсолютно не владела плавной, связной речью, запиналась, точно искала слова. … У Ирины Александровны был свой апартамент, состоящий из спальни, гардеробной, большой гостиной-кабинета и передней.




В первые дни я была прямо потрясена поведением Ирины Александровны. Я в первый же день за завтраком спросила ее, как она хочет провести два часа своего отдыха: хочет ли гулять в саду, кататься в экипаже, бегать на коньках. «Пойдемте гулять в сад» - получила я ответ. Оделись, вышли. Сад невелик, при дворце, весь, конечно, огорожен. Только что мы вошли в него, Ирина Алексанлровна бросилась вперед, встала лицом близко к дереву и начала точно что-то рассматривать. Удивленная этим, я подошла к ней и, ничего не видя, спросила, что это значит. «Я хочу так стоять и молчать», - угрюмо исподлобья ответила она мне.




Отличительной чертой Ирины Александровны была леность. Её нужно всегда тащить учить уроки, и, несмотря на то, что она была умная и способная девочка, в ней, отсутствовал стыд, самолюбие, любознательность. Она, так же как почти все они, была пропитана сознанием собственного превосходства над всеми, без всяких знаний, и чувствовалось, что никто никогда не говорил ей правды



Занятия шли как-то вяло. Ирина Александровна только и думала, как бы увильнуть от работы. Заставить ее учить по вечерам уроки была целая мука. Кроме того, ранее вставание действовало на нее очень плохо, а вечером уложить ее спать в 10 часов было трудно. (Она заменила расписание на более позднее вставание.) Я дала ей возмножность больше читать, что она любила. Много с ней гуляла пешком по Петербургу, знакомя ее со столицей.




Особенно не по душе мне было преподавание искусств. Учительница музыки, старушка, которая давала уроки еще самой Ксении Алексанлровне, совсем не понимала своей задачи: она заставляла Ирину выучивать какую-нибудь вещь не по ее силам и принуждала по тактам долбить бесконечно долго каждую музыкальную фразу. От этого всякая охота к музыке была отбита у ученицы, у которой вообще к ней не было способностей. Позднее я заменила ее другою, которая заставляла ученицу главным образом играть с листа, и вскоре Ирина стала недурно играть легкие вещицы. Ее музыка была только «для себя» и приносила ей некоторое удовольствие.
Учитель рисования заставлял ее рисовать лишь с рисунков; ничего – с натуры, ничего –живого, интересного. Я пригласила другого учителя и он сразу сумел увлечь Ирину, начавшую делать большие успехи, так как она любила рисовать и была способна к живописи.



Как-то она сказала мне, что до меня она всегда просила противоположное своему желанию. Зная наверное, что поступят именно обратно ее просьбе. Странная метода! Скоро со мной она перестала хитрить, зная, что я сделаю по ее желанию.




Мать безалаберно давала ей деньги: вдруг даст ей 200 руб. и даже больше: Ирина Александровна сразу просила купить ей ее любимый земляничный торт в известной кондитерской Иванова и готова была уплетать его чуть ли не сразу. Я , разумеется, положила этому конец и стала давать ей ежемесячно 25 руб. c полным отчетом в расходах, чтобы приучить ее хоть к маленькому счету и экономии. Перед днями рождений и днями ангела в семье она стала покупать подарки, сама выбирая их. Однажды, обойдя магазины Гостинного двора, она увидела старушку с внучкой, которая что-то соображала, имею в виду три рубля. «Ты не можешь все купить – мало денег. – твердила бабушка – нужно отказаться от куклы и купить братцу книжку.» Лицо девочки вытягивалось… Я делала вид, что выбираю вещи, но украдкой наблюдала… Ирина Александровна быстро вынула 10 руб. золотом и так же быстро сунула в руки девочки, выбежав из магазина. Я последовала за ней и тихо сказала ей: «Молодец!» А затем стала оживленно рисовать картину радости этой девочки: ведь, в сущности, эти 10 руб. для Ирины были ничто, а в жизни ребенка будут одним из светлых происшествий, которое она никогда не забудет.




Вечерами в классной комнате Ирина Александровна рисовала, работала, а я часами читала ей в слух. Все вещи, сработанные ею, мы хранили для какого-нибудь благотворительного базара, и должна сказать, что она работала с увлечением.



Описание завтрака после охоты:
Только что завтрак начался, пошла самая настоящая пальба… фруктами. … летали яблоки, груши, кисти винограда, который расплющивался, оставляя всюду сок, следы… Что-то было дикое во всем этом. Все это затеяла Ксения Александровна, и было подхвачено княжнами, Ириной, мальчиками. Все смеялись во все горло, когда брошенный фрукт попадал в кого-нибудь, сидевшего на другом конце стола. Я ничего не могла сделать с Ириной, так как она делала то, что делала мать.



Многое удивляло меня в ее жизни. Часто мне казалось, что она была заброшена своими родителями. Редко-редко они заглядывали к ней, и то на минуту. Она же ходила к ним в определенное время и тоже на очень короткое время. Никакой близости между матерью и дочерью. Еще чувствовалось что-то близкое между ею и отцом, но и он ни разу ни о чем не спросил меня о ней. Ее ни тянуло ни к кому. По вечерам я звала ее проведать младшего брата и мисс Костер, которая с рождения была при ней.

Раз она задала мне вопрос: «Вы совсем не ревнуете меня ни к кому? Вы не боитесь, что я люблю больше Нана, чем Вас?» Мне это показалось диким, и я разъяснила, что наоборот, когда я вижу, чувствую, что она любит кого-нибудь, думает и заботиться о ком-нибудь, старается доставить другим радость, тогда мне именно хорошо, приятно, я радуюсь и люблю ее еще сильнее. «Странно! – заметила она, - а до сих пор у меня было все наоборот».



Феликс Юсупов часто встречался зимой с Ириной Александровной и явно стал выделять ее. Я видела, что и Ирина не избегала его, и это меня иногда тревожило. Ксения Александровна не вывозила дочь, ни на один вечер не ездила с ней, всегда и всюду я. …

Я попросила великого князя выслушать меня. Я передала ему мое впечатление об отношении Феликса к Ирине и спросила, как я без них должна действовать. Он очень заинтересовался моим рассказом …. А потом сказал, что считает брак между ними вполне допустимым: нужно лишь немного подождать ввиду крайней молодости Ирины. …



… У Марии Георгиевны была подруга ирландка Стекль. У нее была дочь Зоя, старше Ирины на два года. … Мария Георгиевна … желала выгодно выдать ее замуж, и направила свои взоры на Феликса, первого жениха тогда, завидного во всех отношениях.
…


…Ни слова не сказав никому, я телеграфировала княгине Юсуповой, прося принять меня как-нибудь одну. Она назначила следующий день, около пяти часов дня. Когда на другой день я приехала, меня тотчас ввели в ее интимный маленький будуар. Я ей сказала, что обращаюсь к ней как к женщине и матери, как к москвичке, доверяя ей вполне и прося наш разговор навсегда оставить между нами. Она сейчас же ласково взяла мою руку и тепло сказала, что очень тронута таким доверием и дает слово исполнить мою просьбу. Я ей описала замкнутый, тяжелый, отчасти даже изломанный характер Ирины Александровны, описала ее внутреннее отчуждение с родителями, особенно полное равнодушие к ней матери и мое горячее желание видеть ее вполне счастливой; упорно говорят о Зое, и если это верно, то мой долг оградить Ирину от ненужных грустных переживаний. Княгиня слушала меня очень внимательно. «Мой сын любит Ирину. Она ему одна очень нравится. О Зое не может быть и речи. Не лишайте моего сына встреч с Ириной. Пусть лучше узнают друг друга. Я и вы будем охранять их, наблюдать за ними. Прошу обращаться ко мне всегда, когда найдете нужным, так же как и я к вам. А пока горячо благодарю вас за откровенность… Как же вы любите Ирину!»

[Увлеченный]

В этой хрупкой, невероятно красивой девушке текла кровь одного из знатнейших родов Европы. Казалось, ее ждет блестящая судьба – дочь Великого князя, жена самого завидного жениха империи, фантастически богатого красавца и аристократа; ей суждено было прожить спокойную, счастливую жизнь за спиной у обожавшего ее мужа. Но он сам разрушил мир, к которому они принадлежали, и то, что они выжили, смогли не потеряться в кровавом месиве истории – это заслуга только ее. Хрупкой красавицы с необыкновенно сильным характером – Ирины Юсуповой.


Ирина Романова родилась 15 июня 1895 года. Она была старшим ребенком – и как потом окажется, единственной дочерью,— в семье Великой княжны Ксении Александровны, старшей дочери императора Александра III, и Великого князя Александра Михайловича, внука императора Николая I. Александр Михайлович, или Сандро, как называли его в семье, был ближайшим другом наследника Николая и считался многими красивейшим мужчиной дома Романовых. Высокий брюнет с тонкими чертами аристократического лица, военной выправкой и легким характером с ранней молодости слыл покорителем женских сердец. Ксения Александровна, любимица отца, внешне очень похожая на свою мать Марию Федоровну, влюбилась в Сандро по уши. Александр Михайлович, которому льстило такое чувство со стороны царской дочери, стал, в свою очередь, искать ее руки. Однако Александр IIIтянул с ответом, считая, что Ксения слишком молода; матери Ксения не смела довериться, зная, что Мария Федоровна недолюбливает Михайловичей, считая их – вполне справедливо,— людьми чересчур легкомысленными и несдержанными. Один из братьев Сандро Михаил Михайлович в 1891 году женился, к великому неудовольствию императора, на Софье Меренберг, графине де Торби – внучке Александра Сергеевича Пушкина, дочери Натальи Александровны и принца Нассау. Другой – Сергей Михайлович – предпочитал балерин; вскоре он заменит Николая в роли официального покровителя Матильды Ксешинской.

Несколько лет о взаимных чувствах Сандро и Ксении знал только Николай, всецело поддерживавший роман своей сестры и ближайшего друга. Наконец, в июле 1894 года Ксения и Сандро обвенчались. Через год у них родилась Ирина, за нею – еще шесть сыновей: Андрей, Федор, Никита, Дмитрий, Ростислав и в 1907 году – Василий.

Но к рождению последнего сына их брак давно превратился в фикцию. Плохая репутация Сандро на деле оказалась еще хуже; с молодости проводя много времени в морских походах, он приобрел богатейший мужской опыт в публичных домах всех портов мира, и после свадьбы не собирался менять свой образ жизни. Просто теперь он брал в походы по притонам свою молодую жену. Ксения, обожавшая мужа, безропотно позволяла ему заниматься своим «просвещением» в области неприличных развлечений. В итоге, когда в 1906 году Сандро влюбился в Биаррице в очередную кокотку, он ввел ее в свою семью в качестве гувернантки, рассказав обо всем Ксении; та, к этому времени уже вполне «просвещенная», немедленно утешилась в объятиях одного англичанина. Их «брак вчетвером» практически не скрывался, вызывая в высшем свете массу пересудов, которые мало занимали великокняжескую чету.

Казалось, единственными, кто страдал, были их дети, взятые на воспитание бабушкой Марией Федоровной. Особенно Ирина – ее тонкая, чувствительная, ранимая натура воспринимала неподобающее поведение родителей особенно болезненно.

Ирина росла любимым, но заброшенным ребенком. Ее воспитанием занимались в основном бабушка и тетка – императрица Александра Федоровна, старшая дочь которой Ольга Николаевна была ровесницей и подругой Ирины. Ирину обучали языкам – английский, французский, немецкий были в ходу в царской семье; она очень хорошо рисовала, много читала. Лишенная родительской ласки, Ирина росла необыкновенно застенчивой. Это даже доставляло определенные неудобства: по этикету, в беседах с людьми ниже ее по происхождению (то есть подавляющее большинство тех, с кем общалась юная княжна) не имели права заговаривать с нею первыми, и часто вынуждены были напрасно ожидать, пока Ирина справится со своей робостью.

Когда ей пришло время влюбиться, ее выбор вызвал удивление у всех, принадлежавших к одному с нею кругу: Ирина без памяти влюбилась в Феликса Юсупова. Знакомы они были с детства – мать Феликса, княгиня Зинаида Николаевна, одна из красивейших и умнейших женщин своего времени, состояла фрейлиной при дворе императрицы и долго была одной из ближайших подруг Марии Федоровны. На ее приемах часто встречалась молодежь из высшего света. Феликс был ее младшим, самым любимым сыном – и вокруг него ходили самые разные слухи. В основном весьма сомнительного толка. Ирина утверждала, что полюбила его не за его фантастическую красоту или не менее фантастическое богатство, но для того, чтобы ее любовь спасла его от его порочных наклонностей.

Спасать действительно было от чего. О странном, часто откровенно неприличном поведении Феликса ходили легенды. Столь выдающаяся по своему положению личность – богач, представитель одной из самых аристократических фамилий, невероятный красавец,— в любом случае притягивала бы к себе взгляды света, но Феликс позволял себе гораздо больше того, что общество могло простить и понять.

Он принадлежал сразу к двум знатнейшим аристократическим фамилиям: отец, Феликс Феликсович-старший, принадлежал к роду графов Сумароковых-Эльстон. Он был женат на Зинаиде Николаевне Юсуповой – единственной наследнице богатейшего рода князей Юсуповых; их богатство было столь велико, что только доходы с него составляли в год примерно 10 миллионов рублей. Говорили, что Юсуповы богаче самой царской фамилии. Им принадлежали роскошные дворцы в Петербурге и Москве, несколько имений по всей России, в том числе знаменитая подмосковная усадьба Архангельское. После смерти ее отца, последнего Юсупова, специальным императорским указом титул князя Юсупова перешел к мужу Зинаиды Николаевны, и в дальнейшем его должен был носить старший из их детей.

Однако вместе с титулом на эту семью перешло и родовое проклятие, наложенное, по семейной легенде, на предка Юсуповых за то, что он при царе Алексее Михайловиче изменил магометанству и перешел в праваславие. Согласно проклятию, в каждом поколении выживет только один наследник мужского пола; все остальные умрут, не дожив до 26 лет.

У Феликса Феликсовича и Зинаиды Николаевны было трое сыновей. Средний умер еще ребенком. Старший, Николай, в 1908 году был убит на дуэли графом Мантейфелем, не дожив до своего двадцатишестилетия всего полгода. Единственым наследником остался Феликс Феликсович-младший.

После смерти своего старшего сына Зинаида Николаевна буквально помешалась на Феликсе. Она не отпускала его от себя ни на шаг, контролировала все его действия… Но не уследила.

Молодой князь Юсупов прославился тем, что любил появляться на публике в женских нарядах. Говорили, что это от того, что Зинаиде Николаевне после рождения двух сыновей так хотелось дочь, что Феликса довольно долго одевали и воспитывали, как девочку. Как бы то ни было, пристрастие к женским нарядам сохранилось у князя и в зрелом возрасте. Отец, крайне недовольный подобными странностями в поведении сына, отправил Феликса от греха подальше учиться в Англию, в Оксфордский университет, где молодой князь, вдохновленный идеями Ницше и Оскара Уальда, прославился своим эпатажным поведением и тонким, изысканным вкусом – на необычное убранство его комнат ходили смотреть, как на экскурсию, чтобы потом пытаться воспроизвести у себя хоть что-то подобное. Ему разрешили вернуться в Россию только после смерти брата, и тут Феликс на правах наследника открыто пустился во все тяжкие. В двадцать лет он впервые осмелился показаться одетым в женское платье в модном петербургском ресторане, привлекши своим внешним видом внимание всех мужчин. Феликс был очень красив, причем красив по-женски: рослый, стройный, с чувственным ртом на нежном, точеном лице, и с фантастическими, вошедшими в легенду глазами, – говорили, что они светятся в темноте, как у хищника.

В женском обличье князь любил посещать злачные места Англии, Франции и Германии. Однажды он привлек внимание самого «первого донжуана Европы», английского короля Эдуарда VII– он очень хотел познакомиться с неизвестной красавицей поближе. Этот случай невероятно польстил самолюбию Феликса, и он решился даже начать профессиональную карьеру певицы на сцене петербургского кабаре «Аквариум». Контракт был заключен на две недели, но прервался раньше. «Дебютантка» выходила на сцену в расшитом серебром голубом хитоне и роскошных фамильных драгоценностях – которые на очередном выступлении были опознаны знакомыми Юсуповых. Разразился невероятный скандал, который с огромным трудом удалось замять…

Феликса снова отправили за границу, где он провел несколько лет. Вернувшись в Россию, Феликс вел себя уже гораздо приличнее. Он искренне влюбился в Ирину Романову и намеревался жениться на ней, а для этого хорошая репутация ему была необходима. Ежедневные корзины цветов, дорогие подарки, скромные прогулки по Петербургу и роскошные пикники за городом были брошены к ногам молодой княжны. Зинаида Николаевна была в восторге и всячески поддерживала увлечение сына: внучка и племянница императоров была подходящей партией для ее ненаглядного сына! Ее настойчивые знаки внимания очень смущали Ирину. Собственно говоря, Ирина безумно ревновала Феликса к матери, которая считала себя главной женщиной в его жизни.

Родители невесты не возражали: им, давно презревшим все законы морали, даже самые смелые его похождения не казались чем-то из ряда вон выходящим. Их не смущали даже настойчивые слухи о его гомосексуальных пристрастиях: среди Романовых, всю жизнь проводящих в военной среде, было несколько известных гомосексуалистов; про большинство остальных говорили, что они «пригубили вино, но вкус им не понравился». Про Феликса говорили, что к однополой любви его приохотил его собственный старший брат; а среди любовников были и юноши из семьи Романовых. Мария Федоровна, обожавшая внучку, была не в курсе сплетен о Феликсе и всячески старалась поддержать желание Ксении выйти замуж за любимого человека.

Единственным, кто возражал против этой свадьбы, был Григорий Распутин, имевший огромное влияние на императорскую чету. Он утверждал, намекая на предполагаемую ориентацию Феликса, что тот вообще не сможет быть мужем. Императрица Александра Федоровна, всецело поддерживавшая Распутина, после того, как Николай дал согласие на этот брак, долго не разговоривала с мужем…

О помолвке было объявлено осенью 1912 года во дворце Юсуповых в Мисхоре.

Для молодых начали перестраивать левое крыло знаменитого дворца Юсуповых на Мойке. Покои и без того самого роскошного здания в Петербурге теперь просто поражали и богатством, и тонким вкусом. Для Ирины был устроен «Фонтан слез» из уральских самоцветов, комнаты были заполнены антикварной мебелью и новейшими творениями самых модных мастеров. Ее тетя Ольга Николаевна потом вспоминала, что в комнатах стояли вазы, наполненные необработанными сапфирами, изумрудами и опалами, а посуда была золотая. Лучшие ювелирные дома Европы были завалены заказами на свадебные подарки для Ирины.

Венчание состоялось 22 февраля 1914 года в Аничковом дворце. На Ирине была фамильная бриллиантовая диадема и подарок императора Николая – фата французской королевы Марии-Антуанетты. Ирине было 19 лет, Феликсу – 26. Так появилась самая красивая, самая богатая и знатная пара Российской империи. Самая счастливая, как думалось всем. Кто знал тогда, что жизнь этих молодых людей – таких влюбленных,— будет полна не только радости, но и преступлений, горя, лишений… Этой свадьбе суждено было стать последним торжественным бракосочетанием в семье Романовых.


Супруги зажили откровенно счастливой жизнью. Их крепкое взаимное чувство заставило приумолкнуть сплетни, ранее носившиеся вокруг имени Феликса. Все, кто видели их вместе, отмечали то несомненно сильное чувство, которое их связывало. Феликс как мог баловал жену: например, говорили, что в ее покоях была особая комната только для обуви, где хранились три тысячи пар принадлежавших Ирине туфель и ботиков от лучших европейских мастеров; в то время, когда автомобили были огромной редкостью, только в Крыму у молодых Юсуповых их было три.

А 8 марта 1915 года у них родилась дочь, которую в честь матери назвали Ириной. Поэтому Ирина Александровна, в отличие от большинства дам высшего общества, после начала Мировой войны сидела дома с мужем, а не работала в госпитале – на деньги Юсуповых содержались два госпиталя и санаторий в их крымском имении Кореиз. Феликс же, выразив желание служить своей стране, но не имея, в отличие от большинства аристократов, военного образования, занимался на специальных курсах при Пажеском корпусе. Правда, в силу своего несерьезного отношения к учебе офицерского чина он так и не получил. Однако вскоре у него созрел новый план спасения России – убийство Григория Распутина. Феликс долго сомневался, обдумывал… Когда же наконец решился, стал действовать очень энергично.

До сих пор окончательно не ясно, почему именно Феликсу Юсупову пришла в голову мысль убить Распутина. Хотя в его семье «старца» Григория не любили все. Его мать, Зинаида Николаевна, даже поссорилась из-за него с императорской четой. Княгиня Юсупова была убеждена в том, что Распутина следует удалить от Двора. Кстати, незадолго перед своей гибелью в Ипатьевском доме Николай, как вспоминает сам Феликс Юсупов, передал Зинаиде Николаевне, что она была права…

Наиболее распространенной версией является политическая: в высших кругах российского общества давно зрело недовольство тем неимоверным влиянием, которое Распутин имел на Николая и Александру, а через них – на государственную политику. Именно на Распутина возлагали вину за поражения России в войне с Германией. И после нескольких неудачных покушений и попыток отдалить его от двора мирным путем, Юсупову и его товарищам наконец удалось избавиться от «старца». Вторая версия – что Феликс оберегал от Григория, известного своим сладострастием, свою жену, на которую тот положил глаз. В тот роковой вечер Григория заманили в особняк Юсупова именно под предлогом свидания с Ириной – будто бы у нее случаются сильные головные боли, которые Григорий обещал излечить. Правда, сама Ирина в это время находилась в Крыму. И наконец, существует версия, согласно которой Распутину была нужна вовсе не Ирина, а сам Феликс: ходили слухи, что Распутин по поручению Романовых лечил его от гомосексуальных пристрастий и сам влюбился в юного красавца, который не видел никакого выхода из этой ситуации, кроме убийства.

Как бы то ни было, в ночь с 16 на 17 декабря 1916 года в особняке Феликса Юсупова Распутин был убит группой заговорщиков – кадетом Василием Маклаковым (именно он, как считается, разработал план убийства), самим Феликсом, великим князем Дмитрием Павловичем Говорили, что он пошел на это преступление, поскольку был влбюлен в Феликса), депутатом Думы Владимиром Пуришкевичем, доктором Станиславом Лазовертом и капитаном Иваном Сухотиным. Сначала Распутина пытались отравить; когда яд не подействовал, его застрелили. По рассказам, Григорий оказался необыкновенно живучим: он несколько раз оживал, и в него приходилось стрелять снова. В конце концов тело вывезли из дворца и сбросили в Неву, где его и нашли спустя несколько часов. По заключению медиков, Григорий был еще жив, когда его бросали в воду.

Весть об этом моментально облетела Петроград. Имена убийц знали все, и большинство считало их правыми; их называли спасителями России и народными героями. Уже с утра их засыпали поздравлениями – что позволило полиции тут же найти виновных. Николай был в ужасе – в своем завещании Распутин предрекал скорую гибель династии и империи в случае, если он падет от руки кого-нибудь из царских родственников. Александра была в отчаянии; она требовала расстрелять убийц. Юсупова поместили под домашний арест, затем выслали под надзор в родовое имение Ракитино под Курском. Дмитрия Павловича сослали на Восточный фронт. Никакого суда не было – общественное мнение было всецело на стороне убийц. Их подержала даже великая княгиня Елизавета Федоровна – родная сестра императрицы, принявшая монашеский сан после гибели своего мужа великого князя Сергея Михайловича.

Особенно ликовала Зинаида Николаевна: она давно ненавидела Распутина, а теперь ее обожаемый сын выступает в роли спасителя Отечества!

Ирина же безмерно страдала. Даже мысль об убийстве была ей глубоко противна; разрываться между безграничным чувством к мужу и неприятию совершенного им было неимоверно трудно… Но она осталась с мужем. Что это было – долг супруги, любовь, безысходность? Отныне они стали одним целым – и в радости, и в горе, и в преступлении.

Предсказание Распутина вскоре сбылось. Через несколько месяцев после его гибели Николай отрекся от престола; империя пала. Временное правительство позволило Юсупову с триумфом вернуться из ссылки в Петроград.

Однако начавшиеся вскоре повсеместные революционные беспорядки вынудили Юсуповых перебраться в Крым, в имение Ай-Тодор, – там к этому времени были уже Мария Федоровна, ее младшая дочь Ольга Александровна с мужем и родители Ирины с ее братьями. Феликсу удалось ненадолго выбраться из Крыма в Петроград – он тайно вывез драгоценности Юсуповых в Москву, где спрятал основную часть под лестницей семейного особняка. Забрать их ему не удалось – кладовку, набитую драгоценностями (только золотых изделий было почти 14 килограмм!), нашли случайно, через восемь лет, во время ремонта дома.

Уже по дороге Юсуповы смогли почувствовать, как изменилось время: на одной из станций под Курском им в вагон принесли мешок дефицитнейшего тогда сахара с их собственного завода; мешок тут же забрали – свободная продажа сахара была запрещена…

В Крыму Романовы и Феликс с женой провели более полутора лет практически под арестом, под постоянной угрозой расстрела. Вырваться им удалось лишь 13 марта 1919 года. Сначала они попали на Мальту, где за некоторую часть фамильных драгоценностей им удалось получить паспорта и визы. Потом в Париж, а оттуда в Лондон – там их уже ждал английский король Георг V: его мать, сестра Марии Федоровны королева Александра, настояла на том, чтобы приютить беглецов у себя. Тут семья разделилась: сама Мария Федоровна с Ольгой и ее мужем через некоторое время вернулась на родину, в Данию; Ксения с сыновьями остались в Англии; Феликс и Ирина перебрались в Париж.

Юсуповы оказались в более выгодном положении, чем большинство российских эмигрантов. Стоимость чудом вывезенных драгоценностей оказались значительно ниже, чем рассчитывали: лавина русских беженцев привезла с собой в Европу столько золота и бриллиантов, которые в спешке продавались по дешевке, что цены резко упали даже на уникальные произведения ювелирного искусства. Однако Феликсу удалось вывезти нечто гораздо более ценное: две картины Рембрандта. На деньги от их продажи Юсуповы купили дом в Булонском лесу. Вместе с ними поселились тоже сбежавшие из России Феликс Феликсович-старший и Зинаида Николаевна.

Удивительно, но множество представителей дворянского сословия, которое десятилетиями обвиняли в изнеженности, неприспособленности и вырождении, не пропали в новых условиях жизни, а смогли выплыть, выбраться. Бывшие русские аристократы без особых сожалений отставили свои барские привычки и занялись делом – причем настолько успешно, что Европа склонилась перед ними в восхищенном удивлении. И по усвоенному с молоком аристократок-матерей правилу те, кто смог чего-то достичь, помогали другим.

В Париже Юсуповы усилено помогали своим соотечественникам, оказавшимся в эмиграции без средств к существованию. Они открыли агентство, помогавшее эмигрантам найти работу. Многие на деньги Юсуповых обучались различным профессиям, чтобы потом иметь возможность открыть собственное дело и зарабатывать самостоятельно. Ими была создана Школа прикладных искусств имени Строганова, выпускники которой затем успешно трудились в разных художественных областях. Феликс и Ирина открыли и свое собственное дело – Дом моды, который получил свое название по первым слогам их имен – Ирфе.

Главным художником Дома был, конечно, Феликс – его богатая фантазия, несомненный художественный талант и своеобразный стиль быстро вывели «Ирфе» из разряда скромных ателье в ряд известных домов моды. Свою немалую роль сыграла и Ирина: благодаря своему тонкому вкусу, врожденной изысканности и энергичности она смогла направлять достаточно буйную и не всегда уместную фантазию Феликса в нужное русло. Она сама – несмотря на явное недовольство, а то и открытое возмущение аристократической эмиграции,— демонстрировала платья клиенткам Дома. Немалую роль в успехе фирмы сыграли и сами фигуры ее основателей: невероятно элегантная, стройная красавица Ирина, одетая в наряды от «Ирфе», была ему лучшей рекламой; само имя Феликса Юсупова, известное всей Европе еще со времен его студенчества – и его слава только усилилась после убийства Распутина! — способно было привлекать клиентов, готовых на все, лишь бы посмотреть на легендарного красавца-князя. Он понимал, что большинство впервые приходящих в «Ирфе» приходят туда из любопытства и за экзотикой – и принимал посетителей, одетый в расшитый восточный халат и чалму с жемчужными нитями.






Главной изюминкой среди моделей Дома «Ирфе» стали невесомые шелковые платья –полупрозрачные, на грани изысканного эротизма и шокирующей элегантности. На знаменитом дефиле, которое прошло в отеле «Риц» — по гениальному маркетинговому ходу, сразу после показов всех остальных парижских домов,— группа «манекенов» (так тогда называли девушек, демонстрирующих одежду, – термин «манекенщица» появился гораздо позже), девушек невероятной красоты, во главе с самой княгиней Ириной проплыли перед искушенной парижской публикой в изысканнейших нарядах. Все предыдущие показы были немедленно забыты. Пресса взорвалась восторгами: все отмечали оригинальность стиля, высочайший уровень исполнения и уникальное качество моделей от «Ирфе». От клиентов не было отбоя – марка дома Юсуповых стала высоко цениться на европейском рынке. Со временем Феликс и Ирина открыли еще три филиала своего Дома: в Нормандии, Берлине и Лондоне.







Благодаря родственным связям своих владельцев, дом «Ирфе» мог похвастаться небывалым успехов в высших кругах общества: их наряды носили даже при английском королевском дворе. Говорили, что вдовствующая королева Александра советовала жене своего сына королеве Марии обратить внимание на то, что делает и носит княгиня Юсупова: у «бедной Мэй» всегда были проблемы со вкусом…

Однако отсутствие деловой хватки и нежелание точно следовать изменчивым вкусам публики постепенно привело к оттоку клиентуры. Тогда Феликс придумал новый ход: он обратился в известный парфюмерный дом Молинар, специализирующийся на создании эксклюзивных ароматов, и заказал духи, которые должны были выразить его любовь к жене. Духи тоже назывались «Ирфе». И в 1926 году дом моды «Ирфе» выпустил в продажу три модификации этого аромата – специально для темноволосых, светловолосых и рыжих клиенток. Такой подход к духам до сих пор не имеет аналогов на рынке. Духи пользовались феноменальным успехом – ими пользовался весь Париж. К сожалению, формула этих духов была утеряна во время Второй мировой войны…

Однако даже успех духов не смог спасти «Ирфе» от закрытия. С наступлением Великой депрессии разорились многие вчерашние миллионеры, и количество богатых клиентов, способных тратить состояние на эксклюзивные наряды, резко упало. К началу 1930-х годов разорилось огромное количество модных домов по всему миру.

Но Юсуповы не сдавались. Феликс написал книгу воспоминаний – главное место в ней отводилось его участию в убийстве Распутина. Гонорар за книгу, хоть и оказался не таким высоким, как ожидалось, все-таки позволил на некоторое время снова зажить на широкую ногу.

Однако из-за этой книги у Юсуповых начались неприятности – впрочем, все закончилось вполне благополучно. Сначала дочь Распутина Матрена (или Мария, как она называла себя в эмиграции), тоже осевшая во Франции, подала на Феликса в суд: она требовала материальной компенсации за потерю кормильца. В качестве главного доказательства были предъявлены те самые воспоминания Юсупова. Однако французский суд, после долгих разбирательств, иск отклонил: дело было давно, страны, в которой было дело, не существует, и потом – собственные признания не являются доказательством вины…

Выиграли Юсуповы и другой суд. Американская кинокомпания Метро-Голдвин-Майер сняла фильм «Распутин и императрица», не считаясь с тем, что многие участники тех событий живы и не вполне разделяют мнение МGМ о произошедшем. В княгине Наташе, развратной любовнице Распутина, легко угадывалась Ирина Юсупова. Семья Юсуповых была в ярости и вчинила кинокомпании иск. Правда, если Ирина больше заботилась о том, чтобы отстоять историческую правду и только потом – свою репутацию, то ее мужа больше заботили возможные материальные выгоды: в случае победы иск мог принести Юсуповым целое состояние. Ирина считала, что это подло – зарабатывать деньги на честном имени и памяти своей семьи; Феликс ведь был косвенным виновником гибели Романовых, и на полученных деньгах была бы их кровь… Но Феликс настоял на своем; иск был выигран. Кинокомпания вырезала из фильма все спорные сцены и снабдила картину уведомлением, что любое сходство с реальными людьми является случайным. Юсуповы получили больше сотни тысяч фунтов стерлингов, что позволило им прожить относительно безбедно всю оставшуюся жизнь.

После неудач в бизнесе Юсуповы больше не предпринимали попыток основать свое дело. Они имели положение в обществе, уважение окружающих и достаточно средств, чтобы заниматься тем, чем они захотят. Наконец у них появилось время и возможность заниматься просто творчеством – и картины, акварели и гравюры Феликса и Ирины завоевали признание критиков. Занимались они и коллекционированием – книг, живописи, фарфора… Безошибочный художественный вкус этой пары проявлялся во всем.

Во время войны Юсуповы уехали в Америку, но потом вернулись – теперь их дом был во Франции, и нигде больше жить они не могли.

Они прожили вместе до самого конца. Феликс, несмотря на то, что до старости пользовался огромным успехом у женщин, всегда нуждался именно в успехе, а не в романах. Он до конца своих дней продолжал любить и уважать свою жену. И Ирина, которой долггие годы продолжали оглядываться вслед пораженные мужчины, не замечала никого, кроме мужа…

Зинаида Николаевна умерла в 1939 году и завещала похоронить остальных членов своей семьи в своей могиле на кладбище Сен-Женевьев-де Буа под Парижем. Феликс Юсупов скончался в 1967 году. Ирина пережила его всего на три года – жизнь без него оказалась ей не по силам. Их дочь Ирина, последняя из рода Юсуповых, скончалась в 1983 году.

Настоящая русская женщина, благородная по происхождению и по воспитанию, Ирина Юсупова растворилась в своем муже, оберегая и поддерживая его во всех невзгодах. Она навсегда осталась в истории – слабая женщина, потерявшая свой мир, но сумевшая сохранить себя…

[Увлеченный]

В каждой семье есть свои реликвии. У одних – это пожелтевшая от времени фотография родителей на стене, у других – старая бабушкина икона, у третьих – боевые награды отца. У знаменитого русского князя Феликса Феликсовича Юсупова, ограбленного большевиками и выброшенного, как и другие русские аристократы, за границу, тоже была такая реликвия – легендарная жемчужина «Пелегрина». В свое время она принадлежала испанскому королю Филиппу IV, который в 17 веке подарил ее своей дочери Марии-Терезе. Потом жемчужина принадлежала французской короне и исчезла во времена французской революции, а позднее объявилась в Москве, где ее и купили Юсуповы – одна из богатейших тогда фамилий России. В их семейном архиве есть фотография, сделанная во второй половине 19 века, на которой изображена княгиня Зинаида Николаевна Юсупова, женщина необычайной красоты – жена тогдашнего губернатора Петербурга Сумарокова-Эльстона. Княгиня собралась на бал и в волосах у нее – та самая «Пелегрина»…

Прошло много лет, и старый аристократ Феликс Юсупов, тот самый, что «убил Распутина», доживал свой век в Париже в компании состарившейся жены и своего верного слуги Гриши. Как несметно богатый в прошлом человек и настоящий русский барин, он не умел считать деньги, не знал настоящую цену вещам. У него никогда не было бумажника. Деньги лежали повсюду в конвертах, и он раздавал их всем, кто ни попросит, не считая. Поэтому очень скоро старый князь оказался совершенно без средств. Тогда он взял заветную жемчужину, которую бережно хранил все эти годы, и отправился к знаменитому парижскому ювелиру Картье.
– Сколько вы сможете мне за нее дать, мсье? – скромно спросил Юсупов.
Увидев легендарную драгоценность, бедный француз от волнения лишился дара речи. Он сразу понял, что перед ним – знаменитая «Пелегрина». В мире были только три такие жемчужины, и вот одна из них, таинственно мерцая, лежала сейчас перед ним.

Разумеется, сметливый ювелир тут же ее купил, а через некоторое время бесценная реликвия была продана на аукционе Кристи в Женеве анонимному покупателю (предполагают, что этим покупателем была Элизабет Тейлор) за 2 миллиона 780 тысяч франков – невиданные по тем временам деньги. Разумеется, самому Юсупову Картье заплатил гораздо меньше, но все же весьма приличную сумму.

КЛАДЫ ДИНАСТИИ ЮСУПОВЫХ
Слобода Ракитная (ныне районный центр нашей области Ракитное) после Полтавской победы перешла к сподвижнику Петра I А.Д.Меншикову, а после ссылки Меншикова в Сибирь по именному указу Петра II в 1729 году пожалована князю Г.Д.Юсупову. При Юсуповых Ракитное превратилось в центр управления обширными имениями Юсуповых в Курской, Воронежской, Харьковской и Полтавской губерниях. Вот как опишет «свои владения» князь Феликс Юсупов (тот самый, что расправился с Григорием Распутиным): «…Перед тем как отправиться в Крым, где мы проводили осень, мы останавливались для охоты в Ракитном. Это одно из самых обширных наших имений включало сахарный завод, многочисленные лесопильни, кирпичные и шерстяные заводы и множество скотных ферм… С тех пор как я потерял вкус к охоте, я видел в ней лишь отвратительное зрелище. Я раздарил все свое оружие и отказался ехать с родителями в Ракитное».
Но вернуться в Ракитное Феликсу Феликсовичу все же пришлось — он был сослан сюда после убийства Распутина во дворце Юсуповых на речке Мойке в ночь на 18 декабря 1916 года. А вскоре пришла февральская революция. Вслед за нею грянула Октябрьская. Эмиграция. Париж. Вывезти за границу свои несметные богатства Юсуповым, разумеется, не удалось. Где же он их спрятал — укрыли?.. Искали в Питере, Москве, в знаменитом Архангельском (тоже собственность Юсуповых). Искали и в Ракитном — во дворце и вокруг дворца, под «семейным» красавцем-дубом, в парке, на берегах пруда. Тщетно.

Уже после Гражданской войны — в мирные дни — в старинном московском особняке по Большому Харитоньевскому переулку случайно обратили внимание на штукатурку под главной лестницей в вестибюле. Она отличалась по цвету от покрытия остальных стен. Когда же постучали по стене, стало понятно, что за кирпичной кладкой оборудован тайник. Стену проломили. За ней оказалась маленькая комната. Она была завалена сундуками и ящиками. В четырех из семи находилось фамильное серебро: блюда, чеканные ковши и кубки иностранных мастеров ХVI века, кувшины, чарки, блюда, солонки, табакерки, украшенные бриллиантами; хрустальные графины, блюда, украшенные эмалью, серебряные скульптуры, изящные сервизы работы знаменитых немецких мастеров. А в трех остальных ящиках, обитых железом и обшитых кожей с тиснением на ней родовых гербов Юсуповых, хранились золотые украшения и драгоценные камни. Бриллианты, крупные изумруды, сапфиры, рубины, жемчужные колье, серьги из рубинов и бриллиантов, броши.

Всего в бывшем дворце Юсуповых было найдено 1120 килограммов предметов из серебра, 13,5 килограмма чистого золота, не считая золотой оправы на драгоценных изделиях. Драгоценности были переданы в Госбанк. Наиболее ценные раритеты юсуповского клада попали в музей столицы.

[Aquitania]

В четырех из семи находилось фамильное серебро: блюда, чеканные ковши и кубки иностранных мастеров ХVI века, кувшины, чарки, блюда, солонки, табакерки, украшенные бриллиантами; хрустальные графины, блюда, украшенные эмалью, серебряные скульптуры, изящные сервизы работы знаменитых немецких мастеров.

XVI век?

Вот, на табакерки-солонки не очень завлекательно..

А блюда-кубки-сервизы.. ))))

[Увлеченный]

XVI век?

Вот, на табакерки-солонки не очень завлекательно..

А блюда-кубки-сервизы.. ))))

Конечно, 16 век. Но было не мало и предметов конца 19-гр из Ханау. Как раз его коллекция и подтолкнула меня к поиску материалов об этом городе и мастерах.

[Дормидонт]

Очень интересная тема, спасибо

[Регион-07]

В каждой семье есть свои реликвии. У одних – это пожелтевшая от времени фотография родителей на стене, у других – старая бабушкина икона, у третьих – боевые награды отца. У знаменитого русского князя Феликса Феликсовича Юсупова, ограбленного большевиками и выброшенного, как и другие русские аристократы, за границу, тоже была такая реликвия – легендарная жемчужина «Пелегрина».

А в нашей семье - две фарфоровые кофейные пары)))) из знаменитого Александровского сервиза

Великого князя Александра Михайловича, внука императора Николая I...или Сандро, как называли его в семье

[Дормидонт]

Можно фото?

[Регион-07]

Так вот же ж... ))))"Долистайте" до моего пОста)))
viewtopic.php?f=109&t=1393

[кэт (радистка)]

Только сегодня в офисе нашли эту тему. Просим продолжения и подробностей!